Неточные совпадения
Поэт читал, полузакрыв глаза,
покачиваясь на ногах, правую руку сунув
в карман, левой ловя что-то
в воздухе.
Сотни маляров торопливо мазали длинными кистями фасады зданий, акробатически бесстрашно
покачиваясь высоко
в воздухе, подвешенные на веревках, которые издали казались тоненькими нитками.
Взлетела
в воздух широкая соломенная шляпа, упала на землю и покатилась к ногам Самгина, он отскочил
в сторону, оглянулся и вдруг понял, что он бежал не прочь от катастрофы, как хотел, а задыхаясь, стоит
в двух десятках шагов от безобразной груды дерева и кирпича;
в ней вздрагивают,
покачиваются концы досок, жердей.
Самгин, насыщаясь и внимательно слушая, видел вдали, за стволами деревьев, медленное движение бесконечной вереницы экипажей,
в них яркие фигуры нарядных женщин, рядом с ними
покачивались всадники на красивых лошадях; над мелким кустарником
в сизоватом
воздухе плыли головы пешеходов
в соломенных шляпах,
в котелках, где-то далеко оркестр отчетливо играл «Кармен»; веселая задорная музыка очень гармонировала с гулом голосов, все было приятно пестро, но не резко, все празднично и красиво, как хорошо поставленная опера.
Он —
в углу, слева от окна, плотно занавешенного куском темной материи, он вскакивает со стула, сжав кулаки, разгребает руками густой
воздух, грозит пальцем
в потолок, он пьянеет от своих слов,
покачивается и, задыхаясь, размахнув руками, стоит несколько секунд молча и точно распятый.
Несколько секунд было тихо. Головы людей
покачивались, точно колосья. Сизов, махнув
в воздухе картузом, повел плечами и опустил голову.
Вдруг он увидал Палагу: простоволосая, растрёпанная, она вошла
в калитку сада и,
покачиваясь как пьяная, медленно зашагала к бане; женщина проводила пальцами по распущенным косам и, вычёсывая вырванные волосы, не спеша навивала их на пальцы левой руки. Её лицо, бледное до синевы, было искажено страшной гримасой, глаза смотрели, как у слепой, она тихонько откашливалась и всё вертела правой рукой
в воздухе, свивая волосы на пальцы.
Опять Егорушка лежал на тюке, воз тихо скрипел и
покачивался, внизу шел Пантелей, притопывал ногами, хлопал себя по бедрам и бормотал;
в воздухе по-вчерашнему стрекотала степная музыка.
У горного берега стояли на якорях две порожние баржи, высокие мачты их, поднявшись
в небо, тревожно
покачивались из стороны
в сторону, выписывая
в воздухе невидимый узор. Палубы барж загромождены лесами из толстых бревен; повсюду висели блоки; цепи и канаты качались
в воздухе; звенья цепей слабо брякали… Толпа мужиков
в синих и красных рубахах волокла по палубе большое бревно и, тяжело топая ногами, охала во всю грудь...
Оно стояло под окном; толстый ствол его с облезлой корой преграждал свету доступ
в комнату, изогнутые и черные ветви без листьев бессильно распростерлись
в воздухе и,
покачиваясь, жалобно скрипели.
Фигура человека, таким мрачным пятном ворвавшаяся сюда, теперь стушевалась, будто слившись с этою природой. И душа человека тоже начала с нею сливаться. Прошка полежал несколько минут, закрыв лицо согнутыми
в локтях руками. Потом он открыл глаза и, подняв голову, посмотрел на пруд, на лодки, которые опять мерно
покачивались на синих струях, разводя вокруг себя серебристые круги; на листья, которые дрожали над ним
в тонкой синеве
воздуха, прислушался к чему-то, и вдруг легкая улыбка подернула его щеки.
Студент фыркнул, потянул
в себя
воздух, обтер лицо носовым платком и пошел по направлению к плотине, слегка
покачиваясь.
В хозяйском номере горит лампа. На открытом окне сидит поджавши ноги, Алечка и смотрит, как колышется внизу темная, тяжелая масса воды, освещенной электричеством, как тихо
покачивается жидкая, мертвенная зелень тополей вдоль набережной На щеках у нее горят два круглых, ярких, красных пятна, а глаза влажно и устало мерцают. Издалека, с той стороны реки, где сияет огнями кафешантан, красиво плывут
в холодеющем
воздухе резвые звуки вальса.
Я выглянул наружу. Снег продолжал валить хлопьями,
в воздухе белело. За горами занималась уже, вероятно, заря, но сюда,
в глубокую теснину, свет чуть-чуть преломился, и темнота становилась молочной. Возок
покачивался, ныряя
в этом снежном море, и трудно было бы представить себе, что мы действительно подвигаемся вперед, если бы сквозь мглу не проступали призрачные вершины высокого берегового хребта, тихо уплывавшего назад и развертывавшего перед глазами все новые и новые очертания…
На десятки верст протянулась широкая и дрожащая серебряная полоса лунного света; остальное море было черно; до стоявшего на высоте доходил правильный, глухой шум раскатывавшихся по песчаному берегу волн; еще более черные, чем самое море, силуэты судов
покачивались на рейде; один огромный пароход («вероятно, английский», — подумал Василий Петрович) поместился
в светлой полосе луны и шипел своими парами, выпуская их клочковатой, тающей
в воздухе струей; с моря несло сырым и соленым
воздухом; Василий Петрович, до сих пор не видавший ничего подобного, с удовольствием смотрел на море, лунный свет, пароходы, корабли и радостно,
в первый раз
в жизни, вдыхал морской
воздух.
В кают-компании ни души. Чуть-чуть
покачивается большая лампа над столом, и слегка поскрипывают от качки деревянные переборки. Сквозь жалюзи дверей слышатся порой сонные звуки спящих офицеров, да
в приоткрытый люк доносится характерный тихий свист ветра
в снастях, и льется струя холодного сырого
воздуха.